«Гордится славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оное есть постыдное малодушие». А.С. Пушкин
В одном из своих писем Ф. И. Тютчев высказал следующую мысль: человек – это существо, испытывающее потребность связывать прошлое с настоящим. Великий русский поэт хотел подчеркнуть, что люди не могут жить, не осмысливая свое настоящее через прошлое. Иначе говоря, отличительной чертой человека, по мнению Тютчева, является свойство исторической памяти. Если ее нет, то единство национального самосознания утрачивается, и само продолжение исторического существования такой нации оказывается под вопросом. Недаром Н. М. Карамзин называл историю «священной книгой народов». Как в священной книге верующий человек черпает вдохновение, находит нравственные ориентиры, так и народ в своей истории обретает образцы для подражания. Одним из главных хранителей национальной памяти является календарь. Через ежегодный круг празднуемых событий формируется система ценностей, жизненных приоритетов общества. Подобно тому, как говорят: «Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты», можно сказать: «Скажи, какие праздники ты празднуешь, и я скажу, кто ты». Через несколько дней после трагических бесланских событий 2004 г. Межрелигиозный совет России, в который входят представители всех традиционных для нашей страны религий – православия, мусульманства, буддизма, иудаизма, выступил с важной инициативой. Был поставлен вопрос о введении в российский календарь нового праздника – дня, посвященного воспоминанию спасения России от Смуты в 1612 г. Вот выдержки из Заявления Межрелигиозного совета России, обратите внимание, насколько эти слова еще более актуальны сейчас, чем 18 лет назад. «Сегодня Россия переживает период тяжелых испытаний. Необъявленная террористическая война против нашего народа, по замыслу ее вдохновителей, должна породить хаос, неверие в Россию и ее будущее. Мы должны победить в этой войне, и мы победим, если будем едины. Это гражданское единение, к которому мы стремимся и которое нам так необходимо... Наша история богата славными датами. Неоценимый пример единого сплава духовного, патриотического и ратного свершения дают нам события 4 ноября 1612 года, когда патриотические настроения народа нашей страны, единение всех граждан, независимо от происхождения, веры и положения в обществе, сплочение и солидарность сыграли особую роль в судьбе России. Победа народного ополчения во главе с гражданином Козьмой Мининым и князем Дмитрием Пожарским стала не только ратным подвигом во имя свободы, но и заложила основы для строительства фундамента независимого государства, его будущей мощи и величия, обозначила начало выхода из глубочайшего многолетнего духовного и нравственного кризиса, сохранившегося в истории как Смутное время. На протяжении веков на долю нашего народа многократно выпадали тяжелые испытания. Но каждый раз мы находим в себе силы собраться, объединиться в любви к Отечеству, в уповании на Бога, в верности традиционным духовным ценностям, завещанным предками. Чтобы, превозмогая беду, отстоять свою независимость и государственность. В этом – великий духовный подвиг нашего народа. В этом – его сила. В этом – его будущее!» 4 ноября, Россия отмечает новый (в своей новейшей истории) праздник - «День народного единства». В этот же день (по старому стилю это 22 октября) уже четвертую сотню лет Русская Православная церковь почитает память Казанской иконы Божией Матери. И это совпадение не случайно. Давайте сегодня вспомним, какому событию из Русской истории посвящен как государственный, так и церковный праздник. 22 октября 1612 г. состоялось освобождение Москвы от польских интервентов - с этого дня отсчитывается окончание так называемого Смутного времени на Руси. Чем же было вызвано Смутное время, что это за странное название, почему эта победа имеет столь высокое значение в судьбе России? Во второй половине XVI века в 1584 г. умирает царь Иоанн IV, Грозный. Русский престол наследует немощной, душой и телом, его сын, Феодор Иоаннович, который через 14 лет в 1598 г. умирает бездетным, не оставившим завещания о престолонаследии. Его жена, царица Ирина уходит в Новодевичий монастырь и принимает монашеский постриг. Фактическим правителем страны становится один из любимцев покойного Ивана Грозного боярин Борис Годунов, которого созванный Земской собор призывает на царство. В 1601 – 1603 гг. в Московском государстве из-за трехлетнего неурожая разразился страшный голод, который привел к смерти и разорению десятки тысяч людей. Авторитет нового царя подрывался упорными слухами о том, что Годунов повинен в смерти свободного брата Феодора Иоанновича царевича Димитрия, найденного 15 мая 1591 г. в Угличе с перерезанным горлом. Роковым для Годунова стало появление в 1604 г. на южных окраинах России самозванца, объявившего себя спасенным Димитрием и при поддержке польской шляхты, беглых крестьян, донских и запорожских казаков, двинувшегося на Москву. В разгар борьбы с Лжедмитрием Годунов внезапно умирает. Престол переходит к его сыну Феодору, но поднявшие бунт москвичи открывают ворота столицы для Самозванца. Феодора и его мать убивают, а Лжедмитрия провозглашают царем. Около года продолжалось правление этого самозванца, приведшего с собой в Москву отряды польских шляхтичей. Чашу терпения москвичей переполнила свадьба Лжедмитрия на приехавшей из Польши католичке Марине Мнишек, против него вспыхнул бунт, он был свергнут и умерщвлен. Собравшаяся на Красной площади толпа «выкликнула» новым царем Василия Шуйского. Однако воцарение Василия не прекратило, а только усилило разгулявшуюся по Россию Смуту. В 1607 г. крымские татары впервые за долгое время перешли Оку и разорили центральные русские области. Под лозунгом защиты прав «царя Дмитрия» на Москву двинулось войско Ивана Болотникова. Едва Василий успел оттеснить его от Москвы, как в Стародубе объявился еще один самозванец – Лжедмитрий II, который начал занимать южнорусские города, а затем расположился лагерем в Тушине (всего за восемнадцать верст от столицы). Сюда собрались польские и казацкие отряды, а также многие перебежчики из Москвы. Тушинцы фактически взяли Москву в блокаду. Из подмосковных крепостей одна только Троице-Сергиева Лавра не сдалась войскам самозванца и держала осаду 16 месяцев. В этих условиях Шуйский отправил своего племянника князя Михаила Скопина-Шуйского на Север России, чтобы, тот, собрав здесь ополчение и соединив его со шведскими войсками, выступил против ЛжедмитрияII. Скопин-Шуйский блестяще справился с этой задачей и оттеснил самозванца от Москвы. Он был встречен москвичами с ликованием, как герой и спаситель Отечества. Однако спустя всего несколько недель после своего возвращения молодой 23-х летний князь внезапно умирает. В это же время польский король Сигизмунд III, находившийся в состоянии войны со шведским королем Карлом IX, воспользовался русско-шведским союзом и начал открытую войну с Россией. Поляки подступили к Смоленску и осадили его. Московское войско, лишившееся талантливого полководца, стало терпеть поражение за поражением. Войска Лжедмитрия II вновь подошли к столице, сюда же подтянулись и польские рати под командованием гетмана Жолкевского. Нити управления страной ускользали из рук царя Василия. В июле 1610 г. москвичи свергли его с престола. Было решено пригласить на царство сына Сигизмунда королевича Владислава IV при обязательном условии принятия им православия и обещании править вместе с Боярской Думой и Земскими Соборами. Однако польский король не спешил отпускать своего сына в Москву, так как считал Россию своей военной добычей и надеялся сам стать в ней царем – без всяких предварительных условий. Участники Великого посольства во главе с боярином В.В. Голицыном и митрополитом Ростовским Филаретом (Романовым) были арестованы и отправлены в Польшу. В Москве власть оказалась в руках ставленников Сигизмунда. Замедление с присылкой Владислава встревожило москвичей, а когда намерения польского короля окончательно обнаружились, стали понятны и связанные с ними опасности – утрата Россией самостоятельности, насильственное насаждение католичества. Патриарх Гермоген принялся рассылать по русским городам грамоты, в которых призывал подняться против Сигизмунда. Узнав об этих грамотах, поляки заключили Патриарха в темницу, но призыв его уже был услышан русской землей. Во главе первого ополчения стал рязанский дворянин Прокопий Ляпунов, к которому присоединились прежние сторонники Лжедмитрия II: князья Дмитрий Трубецкой, Григорий Шаховской, Масальские, Черкасские и другие. Также перешла на сторону ополчения казачья вольница во главе с атаманом Иваном Заруцким. Ополчение подступило к Москве, заняло посад и блокировало поляков в Китай-городе. В ответ, по совету русских предателей, поляки пошли на чудовищный по жестокости шаг и подожгли Москву, за три дня город выгорел полностью. Тысячи людей погибли в огне, лишились крова и пропитания, но русское войско все же смогло продолжить осаду Китай-города, однако среди осаждавших начались раздоры, убили вождя земского ополчения Прокопия Ляпунова, после чего ополчение распалось. В этот момент бедствия Смуты достигли своей высшей точки. Россия оказалась на грани национальной катастрофы. Вот как описывает ситуацию того времени крупнейший русский историк С. Ф. Платонов: «К осени 1611 г. положение Московского государства стало отчаянным. Поляки занимали Москву и взяли Смоленск после двухлетней геройской защиты, вместе со Смоленском перешли во власть короля и другие города по юго-западной границе. Шведы, ставшие открытыми врагами Москвы после избрания Владислава в Цари, захватили Новгород и финское побережье. Таким образом, вся западная часть государства оказалась в руках врагов. Земское ополчение распалось, казаки грабили и своевольничали, никакого правительства не существовало, и русские люди, не желавшие повиноваться ни полякам в Москве, ни казакам под Москвой, были предоставлены самим себе… Отчаяние русских людей было полное: оплакивая свое погибшее царство, они просили Бога, чтобы Он сохранил хотя бы остаток народа русского от зол смуты и от насилия врагов, казалось всему приходил конец». Вопрос о причине Смуты чрезвычайно сложен. Смута – явление комплексное, охватившее все стороны жизни общества, и можно говорить об экономических, политических факторах, повлекших ее, но современники тех событий подчеркивали, прежде всего, факторы нравственные, для них главной причиной Смуты было нравственное оскудение общества. По словам очевидца, келаря Троице-Сергиева монастыря, Авраамия Палицына: «Россию терзали свои более, чем иноплеменные, путеводителями, наставниками ляхов были наши изменники... Ляхи... только смеялись безумному междуусобию…Не было милосердия... Всех твердых в добродетелях, добрых и верных царю воинов, предавали жестокой казни: метали с крутых обрывов в реку, расстреливали из луков и самопалов, в глазах родителей жгли детей, носили их головы на саблях и копьях; грудных младенцев, вырывали из рук матерей, разбивали о камни. ...Сердца окаменели, умы помрачились. ...Гибли Отечество и Церковь; храмы разорялись, скот и псы жили в алтарях, ...на иконах играли в кости». Недаром Межрелигиозный Совет России назвал Смутное время «глубочайшим многолетним духовным и нравственным кризисом». Кризис заключался в том, что эгоистические интересы отдельных лиц, отдельных социальных групп в какой-то момент возобладали над стремлением к единству, общество распалось на ряд группировок, в не меньшей степени, это был кризис всего народного духа, утратившего духовно-нравственные ориентиры, вследствие отступления от христианского пути милосердия, любви и служения ближнему. Смута поставила нашу страну на грань национальной катастрофы, на грань утери государственности, для того, чтобы спастись, было необходимо единение общества. Силой, объединившей русское общество, стала Русская Православная Церковь. Именно из уст православного духовенства прозвучал призыв к объединению. Церковь оказалась настоящим духовным вождем нации, это признавали и сами иностранцы. Так, командир одного из крупнейших польских отрядов, действовавших около Москвы, Лев Сапега отмечал в письме к польскому королю, описывая обстановку в России: «Попы имеют огромное значение, они главы народных движений». Пример твердости и героизма показали во время Смуты насельники Троице-Сергиевой монастыря под Москвой, они выдержали 16-ти месячную осаду, мужественно отражая превосходящие силы противника и терпеливо перенося все тяготы осадного положения. После снятия осады монастырь принимал на лечение раненных воинов, устраивал больницы и странноприимницы для умножившихся нищих и разоренных людей, оказывал ополчению помощь деньгами и продовольствием. Отсюда по русской земле рассылались грамоты с призывом к единению и борьбе с интервентами. Многие иноки помогали воинам, стоя с ними в одном строю на башнях и у бойниц Иосифо-Волоколамского, Пафнутьева-Боровского, Троице-Сергиева монастырей. 80-летний Московский Патриарх Гермогенвыступил против польских захватчиков и Семибоярщины. Заточенный в темницу Чудова монастыря в Кремле, он призывал русский народ к защите православной веры и русской земли. В его лице духовная власть фактически удержала Россию от гибели. В одном из своих последних писем патриарх Гермоген благословил взять в ополчение чудотворную Казанскую икону Богоматери. Вот строки из последнего, дошедшего до нас письма, посланного им в августе 1611 г.: «Благословение архимандритам, и игуменам, и всему Святому собору, и воеводам, и дворянам, и детям боярским, и всему миру: чтоб имели чистоту душевную и братство... А вам всем от нас благословение и разрешение в сем веке и в будущем, что стоите за веру неподвижно; аз должен за вас Бога молити...». Поляки, узнав об этом, ужесточили условия его содержания и уморили непреклонного старца голодом в феврале 1612 г. Среди тех, кто слушал в Нижнем Новгороде патриаршую грамоту был и купец Козьма Минин, имевший должность земского старосты, т.е. имел «начальство судных дел» среди купцов. Его сердце загорелось рвением послужить Родине. К подвигу этому как нельзя более подходил весь его душевный склад. Как писал И.Е. Забелин, «первая и самая важнейшая черта - это то, что Минин способен был сильно, до глубины души оскорбляться общественным злом, не мог холодно и безучастно смотреть на насильство, которому подвергалась вся земля от иноземцев, а еще более от своих воров». Свои призывы Минин начал вначале среди своих, в земской избе, а вскоре был написан «приговор всего града» о сборе денег «на строение ратных людей» и этот сбор был поручен нижегородцами Минину. Воеводой ополчения был призван князь Димитрий Михайлович Пожарский. Он ранее верно служил России, состоя при царе Василии Шуйском, искусно воевал против Тушинского вора Лжедмитрия II, дрался в первом ополчении с поляками, был тяжело ранен. Его выходили монахи Троице-Сергиева монастыря. К тому времени Пожарскому было около 35 лет от роду. Глубоко верил он в Бога, безпредельно был предан отечеству, оберегая честь своего княжьего рода, отличался прямотой и простотой. Героями преодоления Смуты стали представители всех сословий, народностей, верований тогдашней России: ратники и воеводы, купцы и крестьяне, дворяне и духовенство, русские, татары, мордва, чуваши и другие народы Поволжья, Урала и Сибири, и т.д., вплоть до выходцев с Северного Кавказа – клана князей Черкасских.Народ совершил великий покаянный труд, свидетельством которого, в том числе, стал крестный ход ополченцев с иконой Казанской Божией Матери 4 ноября 1612 г. С тех пор и существует этот церковный и одновременно государственный Праздник. После освобождения Москвы встал вопрос о восстановлении Русского государства. В январе 1613 г. собрался Всероссийский Земской Собор. Собор три дня провел в посте и молитве. В итоге долгих выборов, было решено призвать на царство боярина, приходящегося родственником роду Рюриковичей, им оказался 16-ти летний сын митрополита Филарета (тогда томящегося еще в польском плену) Михаила Феодоровича Романова. О выборе Русского Собора прежде самого царя узнали поляки и отправили отряд с тем, чтобы убить его. Михаил Романов в то время находился у себя в вотчине, селе Домнино, недалеко от Ипатьевского монастыря. Известный всем теперь Иван Сусанин был управляющим в селе Домнино, безпредельно преданный боярам Романовым. Сусанин укрыл царя, и отвел поляков в самую чащу леса, за что они сперва люто пытали Ивана, потом посадили на кол и изрубили на мелкие части. Тело его было найдено крестьянами, и сам государь по-христиански омыл останки своего верного слуги, положившего за него жизнь. Смутное время было закончено с большими территориальными потерями для России. Смоленск был утрачен на долгие десятилетия; западная и значительная часть восточной Карелии захвачены шведами. Не смирившись с национальным и религиозным гнётом, с этих территорий ушло практически всё православное население, как русские, так и карелы. Россия потеряла выход к Финскому заливу. Смутное время привело и к глубокому хозяйственному упадку. Во многих уездах исторического центра государства размер пашни сократился в 20 раз, а численность крестьян в 4 раза. Какие же уроки следует извлечь из опыта той Смуты? Прежде всего, надо осознать, что Смута — это наша общая вина, и надо видеть свою часть вины. Русский крестьянин в 1610 г., конечно, не мог ничего поделать с королем Сигизмундом — но он мог, по крайней мере, не прельститься словами какого-нибудь заезжего казачьего атамана и не пойти в его шайку. А когда такое осознание наступает сразу у многих людей, тогда начинается следующий этап — самоорганизация общества, поначалу горизонтальная. В XVII веке именно это и стало основой преодоления Смуты. Люди стали объединяться, если говорить современным языком, начало формироваться гражданское общество. Причем все это шло снизу, не по «разнарядке», не по приказу начальства. В дополнение к горизонтали начала выстраиваться и вертикаль власти — в лице Совета Всея Земли в Ярославле. Фактически этот Совет сформировал ту модель власти, которую позднее воплотил в жизнь Земский собор, избравший на царство Михаила Романова. Другой, тоже очень важный урок русской Смуты, — это рождение безусловных духовных и нравственных авторитетов, образцов для подражания. В XVII веке таковыми были патриарх Гермоген, тверской архиепископ Феоктист, старец Иринарх Затворник из Борисоглебского монастыря, и светские люди — князь Дмитрий Пожарский, купец Козьма Минин, полководец Скопин-Шуйский, крестьянин Иван Сусанин и другие. Простому человеку было на кого равняться. И, наконец, следующий урок, который можно извлечь из событий 410-летней давности: это понимание, что для самоорганизации общества каждому из нас нужно в чем-то поджаться, ограничить свои претензии, свои аппетиты — ради общего блага. Если угодно, это можно назвать нестяжательской платформой. Страшная Смута начала XVII века стала истинной катастрофой для России. Наше государство было разрушено до основания. Его растащили, раздробили и разорили. То, что ему удалось восстать из пепла, — настоящее чудо. Поэтому нельзя видеть в кровавых годах Смутного времени одно лишь политическое измерение. Следует также видеть духовное и нравственное измерения. В заключении хочется вспомнить слова патриарха Алексия II: «Когда в обществе оскудевает богозаповеданная любовь к ближнему, когда утрачивается идеал народного единства, — тогда начинается разложение государства. Повергнутые в распрю, люди утрачивают духовные ориентиры, и на первое место выходят инстинкты и пороки. Жажда наживы любой ценой, пренебрежение священным даром человеческой жизни, моральный нигилизм — все это ведет к вырождению нации».